Eвангельские проповеди

на съезде, как духовный лидер, не бюрократ, не духовный политик, не крыса конторская,  но пастырь милостью Божьей.  Замечу, что говоря так вульгарно, я, тем  не менее,  высоко оцениваю служение ВСЕХБ в те сложнейшие годы.  Даже при наличии общеизвестных уступок, сам факт публичного служения,  формирования межцерковных органов, поставление служителей, организация духовного обучения, налаживание контактов с мировым братством – это в тоталитарной системе далеко не просто.  Слава Богу за служителей того сложного периода. Андрей Евтихиевич  принял эстафету  от брата Иванова Ильи Григорьевича, который был избран Председателем ВСЕХБ на  Всесоюзном съезде  Евангельских Христиан Баптистов СССР в 1966 году.  Иванов  исполнял служение Председателя восемь лет, и затем Клименко также восемь лет был Председателем ВСЕХБ. Последующие за ним  лидеры  не служили более восьми лет, и потому все обвинения в узурпации власти, в несменяемости лидеров, на самом деле надуманы, привнесены из политического мира, где лозунг, «партия дай порулить», был естественен.

  До избрания Председателем ВСЕХБ Андрей Евтихиевич служил в  Куйбышеве, теперешней Самаре.  Был пресвитером церкви, Старшим пресвитером для церквей, на территории,  нескольких областей.  Это факт лишь для иллюстрации, как непросто было созидать служение церквей в СССР, и каков был дефицит служителей.  Думаю, что глубокое знание проблем поместных общин оказывало огромное влияние на повестку дня ВСЕХБ, проводимую под руководством Андрея Евтихиевича. То, что на канцелярском языке называется разукрупнением Объединений, на самом деле представляет процесс наисложнейший. В системе, где раздавлена инициатива, где всякая активность воспринимается как антигосударственная деятельность, где церкви обескровлены, атеистической властью, да ещё разрушены расколом, этот процесс может выглядеть и фантастикой.

Андрей Евтихиевич  представлял собой скромного, смиренного человека с грустными глазами, печатью усталости на лице.  На кафедре он был вовсе не трибун, говорил тихо, сдержано, кажется, ничто не могло   вывести его из себя.  Совсем недавно, я спросил одного брата, моего сокурсника. Кто из руководителей — преподавателей в твоей памяти  об учёбе наиболее ярко сохранился? Клименко.  Что ты помнишь о нём?  Скромный. Он вспомнил, что москвичи смеялись над Андреем Евтихиевичем. Он возвращался из загранкомандировок с  тем же чемоданчиком, с которым и уезжал.  Это конечно было  безумием, ведь  ни одежды, ни обуви, ни тем более бытовой техники в СССР не производилось.  Привезти из-за бугра нужное себе, семье,  родственникам – было нормой для всех. Помните классическое: «я список вещей заучил наизусть,  а деньги зашил за подкладку».  Но скромность, «быть благочестивым и довольным» – это ценность дороже любых побрякушек.   Есть такое понятие «гомилия», определяющее суть проповедей в древней церкви, как беседа, которую ведёт учитель. Андрей Евтихиевич, в моём представлении именно таков. За столом председателя, на кафедре в церковном собрании или на трибуне съезда – он везде ровным голосом заботливого отца ведёт беседу,  размышляет вслух всех.  На курсах, несколько раз за время учёбы он смог быть с нами. У меня остались трогательные воспоминания от этих бесед. Он делился с нами важностью пасторского служения, рассказывал  о реальных переживаниях в церквах, где библейское служение пастыря восстанавливало мир, оживляло церковь.  Себя он представлял пастухом. «Я всю жизнь был пастухом. В детстве  пас гусей. Подрос, мне доверили пасти овец. Стал взрослым, мне доверили пасти коров.  А затем вот Господь, обучив меня, призвал пасти людей».  Его пастырское сердце  вмещало  в себе все боли народа Божьего. Но никогда он не выразил осуждения, жажды мести, никаким врагам церкви, или личным врагам. При внешней скромности, смирении,  он был необыкновенно целеустремлён и последователен в достижении своих целей. Он не боялся рисковать. Он доверял молодым. Он мог действовать по библейски, даже если это входило в противоречие с принятыми традициями. далее>>>

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10